Неточные совпадения
Потом
бежал на Волгу, садился на обрыв или сбегал
к реке, ложился на песок, смотрел за каждой птичкой, за ящерицей, за букашкой в
кустах, и глядел в себя, наблюдая, отражается ли в нем картина, все ли в ней так же верно и ярко, и через неделю стал замечать, что картина пропадает, бледнеет и что ему как будто уже… скучно.
Круглые, низкие холмы, распаханные и засеянные доверху, разбегаются широкими волнами; заросшие
кустами овраги вьются между ними; продолговатыми островами разбросаны небольшие рощи; от деревни до деревни
бегут узкие дорожки; церкви белеют; между лозниками сверкает речка, в четырех местах перехваченная плотинами; далеко в поле гуськом торчат драхвы; старенький господский дом со своими службами, фруктовым садом и гумном приютился
к небольшому пруду.
Я еще тройной свисток — и мне сразу откликнулись с двух разных сторон. Послышались торопливые шаги:
бежал дворник из соседнего дома, а со стороны бульвара — городовой, должно быть, из будки… Я спрятался в
кусты, чтобы удостовериться, увидят ли человека у решетки. Дворник
бежал вдоль тротуара и прямо наткнулся на него и засвистал. Подбежал городовой… Оба наклонились
к лежавшему. Я хотел выйти
к ним, но опять почувствовал боль в ноге: опять провалился ножик в дырку!
Он быстро вскочил, оделся и по росистым дорожкам сада
побежал к старой мельнице. Вода журчала, как вчера, и так же шептались
кусты черемухи, только вчера было темно, а теперь стояло яркое солнечное утро. И никогда еще он не «чувствовал» света так ясно. Казалось, вместе с душистою сыростью, с ощущением утренней свежести в него проникли эти смеющиеся лучи веселого дня, щекотавшие его нервы.
С балкона в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и
кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы,
бежали в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось в берега озеро, облитое
к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали
к темному лесу.
Это был тот, что подходил
к кустам, заглядывая на лежавшего лозищанина. Человек без языка увидел его первый, поднявшись с земли от холода, от сырости, от тоски, которая гнала его с места. Он остановился перед Ним, как вкопанный, невольно перекрестился и быстро
побежал по дорожке, с лицом, бледным, как полотно, с испуганными сумасшедшими глазами… Может быть, ему было жалко, а может быть, также он боялся попасть в свидетели… Что он скажет, он, человек без языка, без паспорта, судьям этой проклятой стороны?..
Проснулись птицы, в
кустах на горе звонко кричал вьюрок, на горе призывно смеялась самка-кукушка, и откуда-то издалека самец отвечал ей неторопливым, нерешительным ку-ку. Кожемякин подошёл
к краю отмели — два кулика
побежали прочь от него, он разделся и вошёл в реку, холодная вода сжала его и сразу насытила тело бодростью.
Тихий ангел отлетел. Казаки зашевелились, заговорили. Двое пошли рубить
кусты для шалаша. Другие побрели
к кордону. Лука с Назаркой
побежали собираться в станицу.
«Что ты, братец? — спросил я, — где барин?» Вот он собрался с духом и стал нам рассказывать; да видно, со страстей язык-то у него отнялся: уж он мямлил, мямлил, насилу поняли, что в кладбищной церкви мертвецы пели всенощную, что вы пошли их слушать, что вдруг у самой церкви и закричали и захохотали; потом что-то зашумело, покатилось, раздался свист, гам и конской топот; что один мертвец, весь в белом, перелез через плетень, затянул во все горло: со святыми упокой — и
побежал прямо
к телеге; что он, видя беду неминучую, кинулся за
куст, упал ничком наземь и вплоть до нашего прихода творил молитву.
Она закусила платок, кивнула глазами и
побежала туда, куда шла, — в сад,
к шалашу, а он продолжал свой путь с намереньем завернуть за сиреневым
кустом и итти туда же.
Бог, кажется, внял его детской мольбе, и нам было послано невидимое спасение. В ту самую минуту, когда прогремел гром и мы теряли последнее мужество, в лесу за
кустами послышался треск, и из-за густых ветвей рослого орешника выглянуло широкое лицо незнакомого нам мужика. Лицо это показалось нам до такой степени страшным, что мы вскрикнули и стремглав бросились
бежать к ручью.
Теперь этот живой привесок общинных весов
бежал рядом с нами, держась по большей части у моего стремени, так как я ехал последним. Когда мы въехали в лес, Микеша остановил меня и, вынув из-под
куста небольшой узелок и ружье, привязал узелок
к луке седла, а ружье вскинул себе на плечо… Мне показалось, что он делает это с какой-то осторожностью, поглядывая вперед. Узел, очевидно, он занес сюда, пока снаряжали лошадей.
Расходясь по реке все шире, все дальше, волны набегали на берег, колебали и пригибали
к земле жидкие
кусты ивняка и, разбившись с шумным плеском и пеною об откос,
бежали назад, обнажая мокрую песчаную отмель, всю изъеденную прибоем.
Никогда он так не любил жизни, как теперь. Был он заяц обстоятельный, высмотрел у вдовы, у зайчихи, дочку и жениться хотел. Именно
к ней,
к невесте своей, он и
бежал в ту минуту, как волк его за шиворот ухватил. Ждет, чай, его теперь невеста, думает: «Изменил мне косой!» А может быть, подождала-подождала, да и с другим… слюбилась… А может быть и так: играла, бедняжка, в
кустах, а тут ее волк… и слопал!..
Затрещали
кусты можжевеловые под ногами десятка удалых молодцов.
Бегом бегут к лошадям, на руках у них с ног до головы большими платками укрытая Прасковья Патаповна. Не кричала она, только охала.
Заметив, куда плывет утка, он схватил острогу и через
кусты побежал к протоке.
Глегола взвалил рысь себе на плечи, и мы вместе направились прямо
к реке. Когда мы шли редколесьем, мне раза два показалось, что кто-то рядом с нами быстро
бежит по
кустам.
Пригнувшись, они
побежали меж
кустов к горам. Тонко, по-осиному жужжа, над головами пронеслась пуля, и долетел звук выстрела. Путь пересекал овраг, они перебрались через него. Вскоре другой.
Не спеша, они сошли
к мосту, спустились в овраг и
побежали по бело-каменистому руслу вверх. Овраг мелел и круто сворачивал в сторону. Они выбрались из него и по отлогому скату быстро пошли вверх,
к горам, среди
кустов цветущего шиповника и корявых диких слив. Из-за
куста они оглянулись и замерли: на шоссе, возле трупов, была уже целая куча всадников, они размахивали руками, указывали в их сторону. Вдоль оврага скакало несколько человек.
С разбегу перепрыгнул через канаву и
побежал навстречу ветру
к лощине. Продираясь сквозь
кусты, обрываясь и цепляясь за ветки, я скатился по откосу
к ручью, перескочил его, полез на обрыв. Осыпалась земля, обвисали ветви под хватающимися руками. Я представлял себе, — иду в атаку во главе революционных войск. Выкарабкался на ту сторону, вскочил на ноги.
Теперь уж они шли по тропинке, которая спускалась вниз
к реке и потом
бежала у самой воды, огибая прибрежные
кусты, промоины и вербы, нависшие над водой.
Встречный поезд задним ходом двинулся обратно. Дал свисток и наш поезд. Вдруг вижу, — от
кустов бежит через поляну
к вагонам несколько наших солдат, и у каждого в руках огромная охапка сена.
— Дело выходит неосновательное, может, и в самом деле погоня. Как-никак, милая Аннушка, возьми-ка ты, брат, деньги, схорони их себе в подол и поди за
куст, спрячься. Не ровен час, если нападут, проклятые, так ты
беги к матери и отдай ей деньги, пускай она их старшине снесет. Только ты, гляди, никому на глаза не попадайся,
беги где лесом, где балочкой, чтоб тебя никто не увидел.
Беги себе, да бога милосердного призывай. Христос с тобой!
Сделав таким образом точную съемку лагеря, Александр Васильевич спрятал свою книжку, спустился с дерева и снова, то ползком, то согнувшись в три погибели, то
бегом, между высокими
кустами вернулся
к тому месту, где его ожидали казаки. Последние были в большой тревоге. Увидав, что их подполковник пошел прямо, на так сильно испугавший их неприятельский лагерь, казаки послушно забрались вместе с конем Суворова в частый кустарник и притаились там.
Он обратил на нее помутившиеся взоры, пожал руку Биру и удалился от них. Так
бежал из рая первый преступник, гонимый пламенным мечом ангела и гремящим над ним приговором Вышнего Судии. На повороте дорожки в
кусты Густав остановился, еще раз взглянул на Луизу и исчез. В замке отдал он письмо от Адольфа
к баронессе первому попавшемуся ему навстречу слуге.
Задвижка щелкнула, пахнул холодный ветер, и Пашка, спотыкаясь, выбежал на двор. У него была одна мысль —
бежать и
бежать! Дороги он не знал, но был уверен, что если
побежит, то непременно очутится дома у матери. Ночь была пасмурная, но за облаками светила луна. Пашка
побежал от крыльца прямо вперед, обогнул сарай и наткнулся на пустые
кусты; постояв немного и подумав, он бросился назад
к больнице, обежал ее и опять остановился в нерешимости: за больничным корпусом белели могильные кресты.
Августовское солнце сверкало. Машина подлетала уже
к Петровскому парку. Вдоль
кустов желтой акации при дороге во весь опор мчался молодой доберман-пинчер, как будто хотел догнать кого-то. Вдруг оглянулся на их машину, придержал
бег, выровнялся с машиною, взглянул на сидевших в машине молодыми, ожидающими глазами, коротко лаянул и ринулся вперед.
Когда с холмов златых стада
бегут к реке
И рева гул гремит звучнее над водами;
И, сети склав, рыбак на легком челноке
Плывет у брега меж
кустами...
Французы в колеблющемся густом дыме, одни бросали оружие и выбегали из
кустов навстречу казакам, другие
бежали под гору
к пруду.